Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 2 - Страница 154

К оглавлению

154

Маникан вздрогнул.

– С пистолетами, прекрасно годящимися для дуэли, но не для охоты на кабана!

– Государь, бывают вещи необъяснимые.

– Вы правы, и происшествие, которое нас интересует, принадлежит к их числу. Продолжайте.

Во время этого рассказа де Сент-Эньян, который, может быть, сделал бы Маникану знак не очень увлекаться, должен был хранить полное бесстрастие под пристальным взглядом короля. Таким образом, он совершенно не мог перемигнуться с Маниканом. Что же касается д'Артаньяна, то статуя Молчания в Афинах была более выразительной и шумной, чем он. Маникан, продолжая идти по избранной дороге, все больше запутывался в сетях.

– Государь, – сказал он, – вероятно, дело было так.

Де Гиш подстерегал кабана.

– Верхом на коне? – спросил король.

– Верхом. Он выстрелил в зверя и промахнулся.

– Какой же он неловкий!

– Зверь бросился на него.

– И убил лошадь?

– Ах, ваше величество знает об этом?

– Мне сказали, что в роще Рошен, на перекрестке, найдена мертвая лошадь, у меня возникло предположение, что это конь де Гиша.

– Так оно и есть, государь.

– Хорошо, значит, лошадь погибла; что же случилось с де Гишем?

– Де Гиш упал на землю, подвергся нападению кабана и был ранен в руку и в грудь.

– Ужасный случай! Но нужно сознаться, что виноват сам де Гиш. Как можно идти в засаду на такого зверя с одними пистолетами! Он, верно, забыл повесть об Адонисе?

Маникан почесал затылок.

– Действительно, это была большая неосторожность.

– Как вы объясняете ее себе, господин де Маникан?

– Государь, что предписано судьбой, то случится.

– О, да вы фаталист?

Маникан заволновался, чувствуя себя очень неловко.

– Я сердит на вас, господин де Маникан, – сурово начал король.

– На меня, государь?

– Конечно! Вы друг де Гиша, вы знаете, что он способен на такие безумства, и вы не остановили его!

Маникан не знал, как быть, тон короля не был похож на тон человека легковерного. С другой стороны, в нем не слышалось ни суровости, ни настойчивости судебного следователя. В нем звучало больше насмешки, чем угрозы.

– Итак, вы утверждаете, – повторил король, – что найденная мертвая лошадь принадлежала де Гишу?

– Да, да, конечно.

– Это вас удивило?

– Нет, государь. На последней охоте, как, вероятно, помнит ваше величество, таким же образом была убита лошадь под господином де Сен-Мором.

– Да, но у нее был распорот живот.

– Совершенно верно, государь.

– Если бы у коня де Гиша был распорот живот, так же как у лошади господина де Сен-Мора, то я нисколько бы не удивился!

Маникан вытаращил глаза.

– Но меня удивляет, – продолжал король, – что у лошади де Гиша живот цел, зато пробита голова.

Маникан смутился.

– Может быть, я ошибаюсь, – сказал король, – и лошадь де Гиша была поражена не в висок? Согласитесь, господин де Маникан, что это очень странная рана.

– Государь, вы знаете, что лошадь очень умное животное; она, должно быть, пробовала защищаться.

– Но лошадь защищается копытами, а не головой.

– Так, значит, испуганная лошадь упала, – пролепетал Маникан, – и кабан, вы понимаете, государь, кабан…

– Да, все, что касается лошади, я понимаю, а как же всадник?

– Очень просто: от лошади кабан перешел к всаднику и, как я уже имел честь сообщить вашему величеству, раздробил руку де Гиша, когда он собирался выпустить в него второй заряд из пистолета; потом ударом клыка кабан пробил ему грудь.

– Ей-богу, это чрезвычайно правдоподобно, господин де Маникан, и напрасно вы сомневались в вашем красноречии; вы рассказываете превосходно.

– Король бесконечно добр, – смутился Маникан, отвешивая крайне неловкий поклон.

– Однако с сегодняшнего дня я запрещаю моим дворянам ходить в засаду.

Ведь это равносильно разрешению дуэли.

Маникан вздрогнул и сделал шаг, собираясь уйти.

– Король удовлетворен? – спросил он.

– Восхищен! Но, пожалуйста, останьтесь, господин де Маникан, – сказал Людовик, – у меня к вам есть дело.

«Гм… гм… – подумал д'Артаньян, – этот послабее нас».

И он испустил вздох, который означал: «О, такие люди, как мы! Где они теперь?»

В это мгновение камердинер поднял портьеру и доложил о приходе королевского врача.

– Ах, это господин Вало, который только что посетил господина де Гиша! – вскричал Людовик. – Мы сейчас узнаем о состоянии раненого.

Маникан почувствовал себя еще более неловко, чем прежде.

– Таким образом, у нас, по крайней мере, будет чиста совесть, – прибавил король.

И взглянул на д'Артаньяна, который и бровью не повел.

Глава 25.
ДОКТОР

Вошел г-н Вало.

Все занимали прежнее положение: король сидел, де Сент-Эньян облокотился на спинку кресла, д'Артаньян стоял, прислонившись к стене, Маникан вытянулся перед королем.

– Вы исполнили мое распоряжение, господин Вало? – спросил король.

– С большой готовностью, государь.

– Побывали у своего коллеги в Фонтенбло?

– Да, государь.

– И видели там господина де Гиша?

– Да, я видел там господина де Гиша.

– В каком он состоянии? Скажите откровенно.

– Очень неважном, государь.

– Кабан все же не растерзал его?

– Кого не растерзал?

– Гиша.

– Какой кабан?

– Кабан, который его ранил.

– Господин де Гиш был ранен кабаном?

– По крайней мере, так говорят.

– Скорее его ранил какой-нибудь браконьер…

– Как, браконьер?

– Или ревнивый муж, или соперник, который, желая отомстить ему, в него выстрелил.

– Что вы говорите, господин Вало? Разве раны господина де Гиша нанесены не клыками кабана?

154