– Вот почему, герцогиня: после получения вами пятисот тысяч ливров господин де Лек потребует своей доли, тоже в пятьсот тысяч ливров, не правда ли? А после вас и господина де Лека наступит очередь и ваших детей, ваших бедняков и мало ли чья еще, тогда как письма, как бы они ни компрометировали, не стоят трех или четырех миллионов. Ей-богу, герцогиня, брильянтовые подвески французской королевы были дороже этих лоскутков бумаги, и все же они не стоили и четверти того, что вы спрашиваете!
– Вы правы, вы правы; но купец запрашивает за свой товар, сколько ему угодно. Покупатель волен взять или отказаться.
– Хотите, герцогиня, я вам открою, почему я не куплю ваших писем?
– Скажите.
– Ваши письма Мазарини подложны.
– Полно!
– Конечно. Ведь было бы по меньшей мере странно, если бы вы продолжали вести с кардиналом интимную переписку после того, как он поссорил вас с королевой, это пахло бы страстью, шпионажем… ей-богу, не решаюсь произнести нужного слова.
– Не стесняйтесь.
– Угодничаньем.
– Все это верно; но верно также и то, что написано в письмах.
– Клянусь вам, герцогиня, эти письма не принесут вам никакой пользы при обращении к королеве.
– Принесут, будьте уверены.
«Пой, птичка, пой! – подумал Арамис. – Шипи, змея».
Но герцогиня уже направилась к двери.
Арамис готовил для нее сюрприз… Проклятье, которое бросает побежденный, идущий за колесницей триумфатора.
Он позвонил. В гостиную внесли свечи, ярко осветившие поблекшее лицо герцогини. Долгим ироническим взглядом посмотрел Арамис на бледные, иссохшие щеки, на глаза, горевшие под воспаленными веками, на тонкие губы, старательно закрывавшие черные и редкие зубы.
Он умышленно выставил вперед стройную ногу, грациозно нагнул гордую голову и улыбнулся, чтобы показать блестевшие при свете зубы. Постаревшая кокетка поняла его замысел: она стояла как раз против зеркала, которое благодаря контрасту убийственно резко подчеркнуло дряхлость, так заботливо скрываемую ею.
Неровной и тяжелой походкой она поспешно удалилась, даже не ответив на поклон Арамиса, который был сделан им с гибкостью и грацией былого мушкетера. Поклонившись, Арамис, как зефир, скользнул по паркету, чтобы проводить ее.
Герцогиня де Шеврез подала знак своему рослому лакею, вооруженному мушкетом, и покинула дом, где такие нежные друзья не могли столковаться, потому что слишком хорошо поняли друг друга.
Купанье (исп.).
Чего только я не достигну! (лат.).
Ой-ой (итал.).
Не знаем вас (лат.).
Душою… а сил не хватает (лат).
Ad majorem Dei gloriam – для вящей славы божьей (лат.).
В его присутствии? (лат.).
Скорее! (исп.).
Перед вами человек! (лат.).
Во имя этого знамени победишь! (лат.)
Всю ночь идет дождь, утром возвращаются зрелища (лат.).
От глагола trucher (франц.) – попрошайничать, жульничать.
В ваш огород камешки (исп.).
Не равный многим (лат.).