Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 2 - Страница 66

– Возможно, – сказал король, который подписал приказ, не читая, – и он здесь?

– Да, государь. Ванн – важная епархия: овцы этого пастыря очень нуждаются в его божественном слове; это дикари, которых следует воспитывать, поучая их, и господин д'Эрбле не имеет соперников в этом отношении.

– Господин д'Эрбле! – проговорил король, которому показалось, что он когда-то слышал это имя.

– Вашему величеству неизвестно это скромное имя одного из вернейших и преданнейших его слуг? – с живостью спросил Фуке.

– Нет, что-то не помню… и он собирается уезжать?

– Да, он получил сегодня письма, которые, по-видимому, требуют его немедленного приезда; и вот, отправляясь в такую глушь, как Бретань, он желал бы засвидетельствовать почтение вашему величеству.

– И он ждет?

– Он здесь, государь.

– Пусть войдет.

Фуке подал знак камердинеру, стоявшему за портьерой.

Дверь открылась, вошел Арамис.

Выслушивая его приветствие, король внимательно всматривался в это лицо, которое, раз увидев, никто но мог позабыть.

– Ванн! – произнес он. – Вы епископ ваннский?

– Да, государь.

– Ванн в Бретани?

Арамис поклонился.

– У моря?

Арамис поклонился еще раз.

– В нескольких лье от Бель-Иля?

– Да, государь, – подтвердил Арамис, – кажется, в шести лье.

– Шесть лье-это пустяки, – сказал Людовик XIV.

– Но для нас, бедных бретонцев, государь, – отвечал Арамис, – шесть лье, напротив, большое расстояние, если идти сушей, а шесть лье морем это целая бесконечность. Итак, я имею честь доложить королю, что от реки до Бель-Иля насчитывается шесть лье морем.

– Я слышал, что у господина Фуке есть там красивый домик? – спросил король.

– Да, говорят, – отвечал Арамис, спокойно глядя на Фуке.

– Как, говорят? – удивился король.

– Да, государь.

– Признаюсь, господин Фуке, меня очень удивляет одно обстоятельство.

– Какое?

– А вот! Во главе ваших приходов стоит господин д'Эрбле, и вы не показали ему Бель-Иля?

– Ах, государь, – промолвил епископ, не давая Фуке времени ответить, – мы, бедные бретонские прелаты, все больше сидим дома.

– Ваше преосвященство, – пообещал король, – я накажу господина Фуке за его невнимание.

– Каким образом, государь?

– Я переведу вас в другое место.

Фуке закусил губы, Арамис улыбнулся.

– Сколько приносит Ванн? – продолжал король.

– Шесть тысяч ливров, государь, – ответил Арамис.

– Боже мой, неужели так мало? Значит, у вас есть собственные средства, епископ?

– У меня ничего нет, государь; вот только господин Фуке выдает мне в год тысячу двести ливров.

– В таком случае, господин д'Эрбле, я вам обещаю нечто получше.

Арамис поклонился.

С своей стороны король поклонился ему чуть ли не почтительно, что, впрочем, он имел обыкновение делать, разговаривая с женщинами а духовенством.

Арамис понял, что ею аудиенция окончена; на прощание он произнес какую-то простую фразу, вполне уместную в устах деревенского пастыря, и скрылся.

– Какое замечательное у него лицо, – сказал король, проводив его взглядом до самой двери и смотря ему вслед даже после его ухода.

– Государь, – отвечал Фуке, – если бы этот епископ получил лучшее образование, то ни один прелат в целом государстве не был бы более достоин высоких почестей.

– Разве он не ученый?

– Он сменил шпагу на рясу и сделал это довольно поздно. Но это не важно, и если его величество разрешит мне снова завести речь об епископе ваннском…

– Сделайте одолжение Но прежде чем говорить о нем, поговорим о вас, господин Фуке.

– Обо мне, государь?

– Да, я должен сказать вам тысячу комплиментов.

– Я не в силах выразить вашему величеству, как я счастлив.

– Да, господин Фуке, у меня было предубеждение против вас.

– Я чувствовал себя тогда очень несчастным, государь.

– Но оно прошло. Разве вы не заметили?

– Как не заметить, государь; но я покорно ожидал дня, когда откроется правда. Видимо, такой день настал.

– Значит, вы знали, что были в немилости у меня?

– Увы, государь.

– И знаете, почему?

– Конечно, король считал меня расточителем.

– О нет.

– Или, вернее, посредственным администратором. Словом, ваше величество считали: если у подданных нет денег, то и у короля их не будет.

– Да, я считал, но я убедился, что это была ошибка.

Фуке поклонился.

– И никаких возмущений, никаких жалоб?

– Ни того, ни другого, а деньги есть, – сказал Фуке.

– Да, в последний месяц вы меня прямо засыпали деньгами.

– У меня есть еще не только на необходимое, но и на все капризы его величества.

– Слава богу! Нет, господин Фуке, – сделался серьезным король, – я не подвергну вас испытанию. С сегодняшнего дня в течение двух месяцев я не попрошу у вас ни копейки.

– Я этим воспользуюсь и накоплю для короля пять или шесть миллионов, которые послужат ему фондом в случае войны.

– Пять или шесть миллионов?

– Только для его дома, разумеется.

– Вы думаете, следовательно, о войне, господин Фуке?

– Я думаю, что бог дал орлу клюв и когти для того, чтобы он пускал их в дело в доказательство своей царственной природы.

Король покраснел от удовольствия.

– Мы очень много истратили в последние дни, господин Фуке; вы не будете ворчать на меня?

– Государь, у вашего величества впереди еще двадцать лет молодости и целый миллиард, который вы можете истратить в эти двадцать лет.

– Целый миллиард! Это много, господин Фуке, – улыбнулся король.

– Я накоплю, государь… Впрочем, ваше величество имеете в лице господина Кольбера и меня двух драгоценных людей. Один будет помогать вам тратить эти деньги – это я, если только мои услуги будут приняты его Величеством; другой будет экономить – это господин Кольбер.